|
Мы не
знаем, куда мы идем, и как
собираемся туда добраться, но
одно-то уж можно сказать точно:
когда мы придем туда - мы будем
там,
и это само по себе уже
кое-что значит, даже если ничего
в этом и нет."
/Воннегут/
Про ... красный комбинезон.
В
далекие предалекие времена, когда каждый ребенок знал, что
экономика должна
быть экономной и что слова «мир», «труд» и «май» -близнецы
-братья,
жила-была девушка. Скажем, Маруся. Собственно, она и сейчас
прекрасно себя чувствует. Правда, тогда она чувствовала
себя пет на пятнадцать лучше. И была у Маруси мечта -
скатиться по
крутому склону на лыжах в красном спортивном костюме, да так,
чтобы все мужики вокруг просто попадали. Костюм должен
быть красный и никакой
другой. В поведении мужиков также не допускалось
вариантов - они должны были не присесть, не попрыгать, а
именно попа дать. И вот
однажды партия и правительство сжалились над судьбой
бедной Маруси и подарили ей на новый год хорошую
премию. Маленькую,
но хорошую. Обрадовалась Маруся, побежала по магазинам и,
весело отстояв
километров семьсот очередей, приобрела две вещи: красный
лыжный комбинезон и путевку на лыжный курорт в одной из
братских республик
Союза Советских Социалистических Республик. Осталось
лишь приехать, чтобы отнаблюдать штабеля валяющихся от
такой
красоты мужиков. Маруся поехала. Когда комсомолка, спортсменка и почти
красавица
Маруся взошла на склон в ослепительном клюквенно алом
комбинезоне, окрестные мужики приоткрыли бородатые рты и
немного похрустели шейными позвонками, провожая ее алчущим
взглядом. Комсомолка была почти счастлива. Не хватало мелочей -
лихого спуска с горы и падающих мужиков. Маленький, но очень горный
инструктор с комсомольским значком на волосатой груди старательно
обучил новичков азам лыжной грамоты и махнул рукой в сторону
склона - валяйте. Маруся ринулась было к спуску, но почувствовала,
что в ближайшее
время этого сделать не сможет. Пока не найдет где-нибудь
дощатую конструкцию с буквами «м» и «ж». Очень ее
прижали собственные малочисленные нужды. Напомним, что на дворе
стоял чудесный конец восьмидесятых, Коммунистическая партия
СССР во главе с Генеральным Секретарем
Центрального Комитета увлеченно отстаивала интересы мира во всем
мире, и ей было плевать на такие мелочи, как сортиры на
горных склонах. Партия была, а сортиров не
было,
Поозиравшись минут пять со сжатыми коленками, Маруся, краснея,
подошла к инструктору и. наклонившись, прошептала ему
что-то на ухо,- Туалет?! - громко спросил
инструктор, и горное эхо переспросило еще пару раз: «Туалет,
туалет... «Да вы что, девушка? Откуда в горахтуалеты? [«Туалеты,
туалеты...»] «Вон, видите кусты? («ты, ты...»} Там
и
писайте. [ ]»Маруся, с лицом цвета собственного комбинезона, рванула
к кустам, упираясь палками.- Пыжи-то снимите,
мите, мите!.. - крикнул ей вслед
инструктор.Маруся не услышала. Надо заметить, что советская
швейная промышленность, идя навстречу
решениям XXVII съезда партии, усилила
борьбу за качество
обслуживания советского населения. Все больше новых товаров появлялось на
прилавках советских магазинов, и в том числе - красные горнолыжные
комбинезоны со знаком качества на спине. И с одной
единственной молнией от кадыка до пупка. Если б Маруся была
мужчиной, то никаких вопросов не возникло бы. Но она
была девушкой,
страстно желающей пописать, а потому комбинезон был Марусей расстегнут и спущен
до самых колен. Из технических моментов могу сообщить, что на
Марусе таким образом осталась маечка. И все. И вот тут, когда
начался процесс единения Маруси с природой, физика внесла свои
коррективы. Снег под ногами скрипнул, и лыжи, которые
комсомолка так и не сообразила снять, плавно поехали вперед.
Маруся взмахнула руками - но было поздно. На глазах у
изумленной группы лыжников, среди которых были столь
необходимые Марусе
мужики, из кустов с постоянным ускорением выкатилась
присевшая девушка в одной маечке. Тормозить голой попой
в снег она не решилась. желтеньким пунктиром снег между
лыжами. Быстрее, быстрее, еще быстрее...
Громче, громче, громче!.. Усиленный тысячекратным эхом
гогот мужиков провожал Мэрусю вдоль всей трассы. Мужики
действительно валились в снег.
Да
еще и корчась в судорогах. Но это еще не все. Пылающую от
стыда
девушку принесло прямехонько под ноги одному из мужиков. Тот
стоял спиной к трассе. Маруся врезалась в него так, что мужика
от-шаырнуло
метров на пятнадцать вниз по склону. Но зато позорный
спуск без трусов был прерван. От перенесенных
переживаний и переохлаждения попы Маруся простудилась.
Выходить на склон она больше не решалась - в единственном
на территории республики красном комбинезоне ее узнавали бы не хуже, чем Эдиту Пьеху.
Тыкали бы пальцами и хохотали. Маруся отсиживалась в больнице, в
поселке у подножия горы. Там о ее рейсе
никто ничего не знал. Через некоторое время девушка успокоилась и даже
стала искать знакомства с остальными обитателями больницы, тем
более что мужиков и там было хоть отбавляй. На третий
день объект был найден. Это был статный, высокий
красавец лет тридцати пяти, с модной тогда бородой
и взглядом капитана дальнего плавания.
Он сидел у окна с гипсом на ноге и грустно играл сам с собой в
шашки.
Маруся присела, завязался разговор. Капитан расправлял
плечи, шутил, звал в далекие края...
- Л как вы ногу -то сломали? -
спросила Маруся, чтобы ненадолго
отвлечься от
заманчивых предложений.
- Вы не поверите - в меня
врезалась какая-то дура с голой жопой!
По законам жанра
концовке полагается быть такой: Маруся
стесняется, потом рассказывает, что
это была она, они смеются и в итоге женятся.
Фигушки. Маруся сбежала из больницы на следующий же
день.
Глупая.
Испортила историю.
Вода
Пил вчера с русскими солдатами, нет, блин, с
подводниками-атомщиками. Очень опытные ребята. Употребляют исключительно
спирт, ласково называя его шилом.
Далее - история, рассказанная одним из
них.
Утро. N -ный день антоновки начале для меня вызовом к
капитану. На лодке я отвечаю за всякое снабжение, вроде наличия воды
в трубах или ее нужной солености [на лодках опресненную воду
подсаливают, чтобы не нарушался солевой баланс в организмах
подводников]. Но я спокоен, вроде у меня все в порядке. Капитан встречает
меня подозрительно ласково, достает стакан, банку шила и добрым
голосом говорит «Наливай». Ничего себе денек
начинается... Наливаю соточку, на что капитан еще более добрым
голосом: «Нет, по полной». Ну что делать, наполняю стакан,
после чего капитан командует: «Пей!»
Стакан шила все-таки немало, но приказ есть приказ. Пью,
глаза на лоб (стакан как-никак), руки судорожно ищут, чем бы запить,
а воды нигде нету. Подбегаю к крану, а оттуда воздух - пшшш...
Воды нет!
А капитан ехидно: «Вот и у меня так же денек
начался».
Я с перекошенной мордой лица пошел подчиненных строить:
«Уроды! Капитану воду перекрыли!»
|
